Самоописание

Я всерьёз начал сочинять музыку в 1958 году. Всё, что я мог тогда услышать вокруг, меня мало устраивало. Не только авангард был неизвестен, но также неоклассика вроде Хиндемита, Бартока или Мийо. Стравинский был недоступен. Лишь около 1960 года некоторые произведения Прокофьева появились в телевизионной программе Геннадия Рождественского. Мы открыли 2-4 симфонии, оперы Огненный ангел и Игрок - на этот раз в отрывках. Я прошёл через Прокофьева, позже - Стравинского и других, но одна работа произвела на меня наибольшее впечатление - Литургическая симфония Артюра Онеггера; вплоть до сего дня я глубоко ценю это произведение. За ним последовал Эдгар Варез и, наконец, Симфония Лючано Берио.

Кроме этого, мои главные источники включают русский фольклор (около 1965 года я совершил несколько экспедиций по русскому северу в поисках сохранившихся народных песен), восточную традиционную музыку и романтизм. В разное время я впитывал Шопена, Шуберта, Скрябина, Вагнера и Брукнера, всякий раз открывая для себя новые красоты. Это было моё основное питание. Я говорю, разумеется, о духовном влиянии, а не о материально-музыкальном, так как я никогда никому не подражал. Я всегда старался найти свой собственный путь, и моя симфония Путь к Олимпу- только одна из вех на этом пути. Оказалось, что мой путь может быть осуществлён разными средствами, и я стал исследовать разные элементы музыкального языка со своей точки зрения. В разное время я сосредоточивался на разных аспектах: интонации, ритме, гармонии.

Моей первой целью было выработать собственную систему выразительных интонаций, звуков и их соединений («мелодия»). Впервые это проявилось в Сонате (кларнет соло) 1966 года. Последующие работы продолжали эти достижения, особенно Исповедь (кларнет соло) 1971 года и Речитации (разные деревянные духовые) 1975-1981 годов.

Другой моей важной проблемой была разработка различных форм и комбинаций, а также достижение максимальной выразительности и мелодичности у ударных инструментов. Так появились Totem (1976), Соната  размышлений (1978) и Заклинания (1981).

Наконец наступил период, связанный с поисками выразительной гармонии - соединения комплексов звуков. Примерами таких работ могут быть Звёздный ветер (1981), Сны при лунном свете (1982), Гимны внезапных дуновений (1983-1985) и Плачи(1985).

И последнее необходимое - обращение к полифонии, которая для меня является одновременным сочетанием различных фактур, характеров, образов, которые противоречат или дополняют друг друга. Я использовал такие приёмы в балете Только верой (1986-1987) и продолжаю ныне.

Кроме всего перечисленного, каждое сочинение имеет, конечно, свои собственные задачи. И самым для меня важным является не форма, а значение. Я пишу музыку разных типов, но все мои произведения - это как бы грани одного кристалла, одного скрытого образа. Музыка - это выражение жизни человеческой души - души композитора как проявления Мировой Души. Таким образом, я нахожу свой насущный интерес в выражении глубины существования, глубочайших сокровенных событий душевного мира, это - путь внутрь.

Могут быть разные типы «внутренней» музыки: например, Пробуждение (1978) или Заклинания (1981), Сны (1982) или Гимны (1983). Всё зависит от задачи и средств. Я называю такое направление «пенетратой». Это обозначение не относится к стилю, но, скорее, к ожидаемому результату: проникновению в центр душевного мира, охваченного высоким духовным стремлением. Этот Иной мир может быть обнаружен лишь в глубине сердца. В конце концов, ничто не проходит и не исчезает в этом мире, кроме «gloria mundi». Художнику остаётся лишь вспомнить.

Звук - это то, за что невозможно спрятаться, - вся композиторская природа в нём явственна. Нужно лишь уметь различать. Художник - это обнажённый нерв, свет, совесть. Ему не следует скрывать себя, но изменить собой мир. Как говорит Апостол: «Мы же все, открытым лицем, как в зеркале, взирая на Славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа».

Я верю в преображение тварного мира посредством музыки. С этой точки зрения моя Симфония элегий (1977), я уверен, - единственная. Она уникальна не только по форме, но по сути. Партитуре предшествует эпиграф из Д.Т. Судзуки: «Всё это моменты нашей внутренней жизни, которые оживают и приходят в соприкосновение с Вечностью».

Элегии большей частью были написаны в горах Армении, и поэтому, вероятно, ближе к Небу. Любопытно, что в то время я пытался сочинить совершенно противоположную вещь, но вместо этого что-то заставило меня написать эти Элегии. Может, это было послание?

После сочинения Симфонии элегий меня стало меньше интересовать моё ближайшее музыкальное окружение. Его дух меня не удовлетворял. И мои цели мне стали яснее, чем прежде.

Пенетрата - это тоже Путь. Я думаю, что это путь Вивальди, Баха, Моцарта, Шуберта, Шопена, Веберна и Вареза - главнейшее течение в музыке. В России Скрябин был последним, кто принадлежал к этому направлению. Теперь я надеюсь сделать следующий шаг.

В. Артёмов, 1988, пер. с англ.